Она меня врасплох застала
Своей претензией крутой.
Я был в саду, где все начала
Переплелись между собой.
И я там жил, уже немало,
Часы в молитвах проводил,
Лишь иногда к столу, устало
К обеду все же выходил.
Она сначала лишь бурчала,
Я помогал ей лишь, как мог.
Но видно, это было мало.
Она хотела все, как Бог.
Она всего меня хотела,
Но я ведь здесь - бери меня.
Преодолей свои пределы
И выйди в сад ко мне, жена!
Вкуси божественные речи
И подойдем вдвоем к Тому,
В Ком жизнь зовет, бурлит и лечит,
В Ком - праздник сердцу моему.
Кто Слово скажет иль помыслит,
Иль даже просто поглядит -
Все остальное станет, лишним
Что кран течет, и дверь скрипит.
Что крыша в доме протекает,
Что муж - тюфяк, и как без рук,
Что жизнь суровая такая
Опять приносит столько мук.
И не важна игра амбиций
Кто громче стукнет по столу...
Тебе решать, а мне - молиться.
Есть выбор сердцу твоему.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
